Евгений Морозов - хранитель олимпийских традиций

Ленинградец, ставший легендой, отцом основателем славных гребных традиций Новгородской гребли. Так можно сказать о Почетном жителе Великого Новгорода, Заслуженном тренере СССР Евгении Михайловиче Морозове.  И по сей день Морозов не перестает делиться опытом с гребцами и тренерами.

Чуть меньше месяца назад 85-летний юбилей отпраздновал пионер академической гребли на Новгородчине Евгений Морозов. В качестве спортсмена наш прославленный земляк бился за медали первой для Советского Союза летней Олимпиады в финском Хельсинки в 1952 году. Потом уже в роли наставника он готовил к олимпийским свершениям следующие поколения атлетов. В преддверии зимних игр в Сочи «Ваши новости» встретились с одним из старейших хранителей олимпийских традиций на новгородской земле.

Родители

Морозов – потомок тверских крестьян. У его деда было большое хозяйство в одном из сёл Калининской области.

– По тем временам – кулак, – рассказывает Евгений Михайлович. – Поскольку у него было пять сынов, с землёй было просто шикарно. Земельные наделы раньше давали только мужчинам. Все пятеро сыновей служили в Красной армии, потому его и не тронули.

Крестьянский труд дед будущего олимпийца знал досконально: сам выделывал шкуры, валял валенки, плотничал. В народе за ним закрепилась слава умельца после того, как в дореволюционные годы он починил колесо кареты некоего знатного вельможи, ехавшего из Москвы в Санкт-Петербург.

Михаил Морозов, отец юбиляра, окончил военно-интендантское училище в Ленинграде. В военные годы он служил главным бухгалтером Мурманского порта. А маленький Женя с мамой оказался в блокадном Ленинграде. К тому времени его родители развелись.

– Мне не повезло, что мама с папой были очень красивыми людьми. Мама папу ревновала ко всем, а папа маму ревновал ко всем, – объясняет Морозов.

В 12 лет мама Евгения Михайловича приехала вместе с 15-летним братом и маленькой сестрёнкой в Ленинград к тётке. Их отец незадолго до этого умер. Чтобы прокормить себя и сестёр, подросток устроился грузчиком на фабрику. Будущую супругу Михаила Морозова определили в техникум, окончив который она устроилась бухгалтером на то же предприятие. К началу войны дядя Евгения Михайловича уже был главным инженером фабрики, а мама – главным бухгалтером.

Когда фашист ворвался на русскую землю, завод эвакуировали в Свердловск. Дядя уехал. Следом собирались ехать и Женя с мамой. Но их транспорт попал под бомбёжку. Уцелевшим пришлось спасаться в Ленинграде, который вскоре окружили немцы. Через год мать с ребёнком всё же удалось вывезти из голодавшего города через Ладожское озеро. Оставшиеся военные годы мальчик провёл в Свердловске.

Гребля

В 1945-м после окончания войны семья вернулась в Северную столицу. На фабрику, где трудилась мать Жени, пришёл печатником Владимир Кирсанов. Однажды подруга матери по фамилии Скиндер сказала Морозовой: «Володька гребёт, привела бы и ты своего сына».

– Она была чемпионкой страны. Ещё и младшая мамина сестра занималась байдаркой. Поэтому шёл разговор о гребле. Как-то однажды мама сказала: «Чего ты баклушничаешь? Иди хотя бы греблей займись», – откровенничает Евгений Михайлович.

Под руководством национальной чемпионки Женя Морозов получил третий разряд. Но в 1950 году началась война в Корее, и юного гребца призвали в армию (в то время спортсмены были освобождены от воинской службы в мирное время). Морозова отправили в Восточную Германию. Евгений хотел продолжать спортивную карьеру, написал письмо тренеру. Через некоторое время в часть пришёл ответ, где наставник посоветовал Морозову поступить в какое-нибудь учебное заведение.

– Куда я мог поступить без подготовки? До армии у меня была мечта – попасть в лесотехническую академию. Я хотел заниматься вопросами сохранения видов животных, – вспоминает Евгений Михайлович.

В итоге, Морозов поступил в Военно-спортивный институт на факультет плавания и гребли. Не успев отучиться там и семестра, молодой человек был вынужден отправиться в сборную на предолимпийский сбор. Советский Союз готовился к дебютным играм 1952 года в финском Хельсинки.

Олимпиада

К контрольным стартам чемпионская восьмёрка клуба «Красное знамя», в составе которой выступал Морозов, подходила в ранге чемпиона страны. Но в решающий момент соперники оказались сильнее. Команда Морозова две секунды проиграла будущим вице-чемпионам главного турнира четырёхлетия. Восьмёрку расформировали. Бывшие товарищи разошлись по другим классам судов. Наш герой вместе со своим напарником Виктором Шевченко оказался в двойке с рулевым (его роль выполнял Михаил Прудников).

– Нам ничего не светило, – откровенно признаёт хранитель олимпийских традиций. – Обычно в двойке с рулевым гребут крупные ребята, ростом за два метра. Но нужно было «закрывать» все классы судов.

В предварительном заезде Олимпиады двойке Морозова и Шевченко противостояли будущие олимпийские чемпионы из Германии. Советские гребцы показали достойное время, но в финал пробиться не смогли. У наших олимпийцев ещё оставался шанс отобраться в решающий заезд, но и в первом утешительном финале опередить соперников наши не смогли. Потом был ещё и второй утешительный заезд, в котором Морозову, Шевченко и Прудникову пришлось довольствоваться третьим временем и общим девятом местом в итоговом протоколе соревнований.

Не снискав лавров на первой «советской» Олимпиаде, Морозов с партнёрами по команде вернулся на Родину. В 1955 Евгений окончил институт, после чего получил назначение в город Куйбышев (нынешняя Самара).

Тренер (начало)

Здесь стоит немного отклониться от фабулы нашего повествования, дабы вспомнить об историческом контексте событий. После смерти Сталина маршал Жуков совершил несколько поездок за рубеж. В частности, Георгий Константинович посетил Индию. По свидетельствам современников, он был весьма впечатлён физической подготовкой солдат индийской армии. После его возвращения в советских войсках ввели обязательную физподготовку для офицеров. Для проведения занятий с командующим составом Приволжского военного округа и был направлен в Куйбышев Евгений Морозов.

Приехав на место, участник Олимпиады в Хельсинки заказал инвентарь – лодки, дебаркадер. Но вскоре поступил приказ «свыше»: ликвидировать в сухопутных войсках греблю. Тогда Морозов сошёлся с местным отделением спортивного общества «Спартак». Лодки перевели на баланс клуба. А сам Евгений по вечерам, после окончания службы, стал заниматься тренерской деятельностью.

– Сначала приходилось и самому грести, и тренировать, – делится воспоминаниями юбиляр. – Служил до пяти вечера, а с шести – был на базе. Домой приходил в 12 часов.

Уже здесь Морозов смог зарекомендовать себя, как талантливый тренер. Собранная им женская восьмёрка три года подряд завоёвывала медали чемпионата страны.

– Выше был только Петр Алексеевич Пахомов, очень хороший тренер. На него в обществе «Труд» работали ещё два тренера. Из трёх восьмёрок лучших спортсменок он забирал себе. А потом мы проиграли не только им, но и ещё двум экипажам. Я бросил всё и уволился, – махнул рукой Евгений Михайлович.

Перед этим Морозов получил приказ маршала Неделина о переезде в Капустин Яр. Там, по замыслу начальства, участник XV Олимпийских игр также должен был заниматься развитием физкультуры. Будущий основатель новгородской школы академической гребли отказался. По счастливой случайности его не было в составе группы офицеров, наблюдавших за запуском новой баллистической ракеты, при запуске которой произошла авария. Тогда все присутствовавшие на испытаниях погибли.

– Совпадение? – качает головой Морозов. – Слишком много в моей жизни было совпадений. Я думаю, что это помощь моей матушки. Во времена, когда был железный занавес, засилие коммунистов, дядя работал главным инженером, а его друзья служили в КГБ, она меня крестила.

Новгород

И вот, в 1963 году, после 12 лет службы в советской армии тренер Морозов приехал в Новгород. К тому времени здесь уже культивировались байдарка и каноэ (сейчас, к сожалению, этот вид гребли у нас не развивается). В Новгороде тренировались первые советские чемпионы Европы в байдарке – Василий Степанов и Василий Новиков, в 1958 году чемпионкой мира стала новгородка Нина Грузинцева. Но ко времени приезда Евгения Морозова Новгородчина академической гребли не знала.

Первых воспитанниц тренер собирал буквально на улицах.

– Как-то я зашёл в кафе на «пяти углах». У стойки стояли две девчонки. Я к ним подошёл. Говорю: «Здравствуйте. Вы спортом занимаетесь?» – «Нет» – «А в чём дело? У вас такие фигуры, только спортом заниматься. Вот я вам хочу предложить походить» – «А какой вид?» – «На лодках кататься. Гребной вид спорта» – «Ну ладно, придём». Пришли. Так я собрал восемь человек, – возвращается к прошлому тренер.

Из книги заслуженного тренера СССР Игоря Демьянова «Всё о гребле»: «Пошла» четверка распашная, стала выигрывать... Сначала – Союз, потом и Европу... «Разрослась» четверка до восьмерки... И вот оба эти заезда стали морозовскими «фирменными блюдами». Долгие-долгие годы ни у нас в стране, ни за рубежом не было у них равных. Очень медленно, постепенно заменялись «номера» – доверял Морозов своим гребцам, верил в них и ох как не любил заменять (несмотря ни на какие «нажимы» из спорткомитета).

А команды все выигрывали и выигрывали. Потом стала «подниматься» и четверка парная... Ребята в мелких лодках стали пробиваться... Помощники Евгения Михайловича (он уже совсем стал «мэтром») под его присмотром «соорудили» и мужскую восьмерку - призера чемпионата СССР, и двойку – чемпионов...

Это уже был настоящий большой клуб... Устоявшийся... С детской и юношеской школами... С большим количеством команд. Со своими путями «пополнения». Со своим, выросшим на месте тренерским коллективом. Со своими взглядами на систему функционирования, на систему тренировки, на греблю... Одним словом, прямо на глазах выросла своеобразная «школа», обширная и весьма продуктивная. И «отец» её – Евгений Михайлович Морозов...»

За бортом игр

Гегемония непобедимой морозовской восьмёрки закончилась в канун дебюта женской академической гребли на Олимпийских играх в Монреале в 1976 году. Во время разговора о тех событиях неожиданно всплыла пресловутая тема допинга:

– На отборочных стартах мы проиграли две секунды противникам. Потом выяснилось, что они были напичканы анаболиками. Их дисквалифицировали, но и мы не выполнили критериев отборы. Потому на Олимпиаду не поехали. Старшие девчонки бросили греблю. Команда развалилась.

Морозов собрал новую. Девчонки в канун московской Олимпиады стали чемпионками Союза. Но и на этот раз не обошлось без подковёрных интриг. В преддверии игр национальный спортивный комитет издал своеобразный «циркуляр», в соответствии с которым девушки 1962 года рождения до участия в соревнованиях не допускались. Курс на омоложение?

– Уже потом я понял, что им надо было нас искусственно исключить, чтобы на Олимпиаду «поехали» москвичи. В конце концов, на Олимпиаде гребла московская команда имнно 1962 года рождения, которая на чемпионате страны проиграли нам, – вскрывает скрытые язвы Евгений Михайлович.

К слову, та команда золотых медалей выиграть не сумела.

Из книги Игоря Демьянова «Всё о гребле»: «Морозов ушел в себя – стал очень-очень молчалив... Немного возился с самыми маленькими. Не скажу, что недостойное это дело, но не для него, не для Морозова... «Огонек» совсем потух. «Маяк» (такой, бывало, яркий) уже больше не светит...

Сейчас вот, «отдохнув» на пенсии, Морозов опять «встал на тренерскую тропу». Вернулся... Опять набрал новичков, совсем-совсем «зеленых»... Удержится ли с ними? Надолго ли хватит интереса (а без него что за работа для настоящего Тренера?)».

В начале новых славных дел

Книга была опубликована в 2000 году. Как показала дальнейшая жизнь, страсть Морозова к любимому делу оказалась сильнее всяких невзгод. Российский спорт, как и вся страна, в целом, пережил тяжелейший упадок после распада СССР. В некоторых видах нам долгие годы удавалось «выплывать» на советских дрожжах. Кое-где наш спорт уже начал поднимать голову. Об академической гребле этого пока сказать нельзя. На лондонские игры Россия получила только две лицензии, и во второй раз осталась без наград в этом виде спорта.

– Мы сдали свои позиции напрочь, потому что 20 лет идея «качать силу» превалировала надо всем остальным. Тренерский состав стал уповать на то, что выносливости у нас хватает, а силы – нет, – объясняет причины неприятной тенденции Евгений Михайлович. – Силу нужно развивать через греблю, а не отдельно. Я говорил нашим тренерам: «Ребята, вы не туда идёте». Не хотят слушать. Гордыня. А для того, чтобы сохранить постоянство давления на каблук лодки нужно не силу увеличивать, а скорость. Грести надо не силой, а быстротой перемещения массы тела.

Сейчас в сборную России приглашены итальянские тренеры, – продолжает развивать свою мысль Морозов. – У них всё просто. Отобраны 22 человека. Трёхразовые тренировки, установлен километраж. Кто выживет – будет в призах на Олимпиаде. А что до остальных – чёрт с ними, они ни за что не отвечают. Если бы у меня были в порядке ноги, я бы сказал: ребята, зачем вам итальянец? Создайте две группы, и я вам гарантирую, что моя выиграет.

Сейчас Морозов продолжает интенсивную тренерскую работу на родной гребной базе. Хранитель олимпийских традиций тренирует кандидатов в национальную сборную Ангелину Иванову и Фёдора Пикалёва и, наверное, передаёт дух главных соревнований каждого четырёхлетия им. Остаётся пожелать и тренеру, и его подопечным однажды окунуться в настоящее олимпийское безумие. Фото: сайт новгородской школы гребли, книга заслуженного тренера СССР Игоря Демьянова «Всё о гребле», фотокорреспондент «ВН» Алексей Мальчук.

Источник: https://vnnews.ru/peoples/36011-xranitel-olimpiieskix-tradiciie-s-novgorodskix-beregov.html