Рассказ из сборника Геннадия Фирсова

Примечание: Геннадий Афанасьевич Фирсов, старший научный сотрудник, научный куратор парка-дендрария и дендропитомника Ботанического сада Петра Великого. Автор более 550 публикаций.

Воспоминания, год 1976

Эти мемуары, дневниковые записки, я вел сорок лет назад, в 1976 году.

Итак, год 1976.

В середине марта мы поехали на сборы в Херсон на 40 дней. О них долго рассказывать не буду. Для меня гребля - большой вопрос. Возможность стать настоящим чемпионом у меня не переросла в действительность. На мемориале Николая Баленкова я был третьим. Надеялся выиграть, но подвела лодка. А первым был Валера Долинин. Из Монреаля он привез бронзовую медаль, а я не попал даже на первый этап отбора к Олимпийским играм. Я так хорошо начал выступать весной и так низко пал летом. В Херсоне тренировался с большим желанием. Ходил на равных с безрульной двойкой Снетковым-Шляковым. А они все-таки команда первой группы. Тогда мы были одного класса. А на Большой Московской регате они были первыми из Советских команд, уступив командам Германской Демократической Республики, Польши, Чехословакии. А я выступил гораздо хуже их. Неохота и неприятно вспоминать. Как говорил мой тренер Владимир Иванович Богданов, я проиграл сам себе. А ведь в апреле выиграл Херсонскую регату. Там участвовало 44 одиночника со всего Советского Союза. Я шел на тяжелой «мыльнице» (лодка из пластика) и всем на удивление выиграл у второго 20 секунд (на дистанции 4 километра). А там было много мастеров спорта, в том числе чемпион мира среди юношей Клешнев. И за эту гонку мне не дали даже грамоту. Потом стал чемпионом Украинского Совета общества «Буревестник». Участвовало 10 гонщиков из Киева, Днепропетровска, Москвы, Ленинграда. Даже и двойка Ушкова и двойка Шлякова из Профсоюзного Центра были вторыми. Воспоминания нахлынули одно за другим. Но я постараюсь ограничиться кратким перечислением событий.

В Херсоне тренировались. В свободное от тренировок время понемногу ловили рыбешек на уху, раков. Антоновна, у которой мы жили в Гопри (Голая Пристань) - душевная женщина, готовила нам обед. На талоны (4 рубля в день) можно было купить даже коньяк и шоколад. По возвращении в Ленинград мемориал Баленкова я не смог выиграть. Первое место на (четыре километра) - Долинин: 17 минут 29секунд, второе Мясников: 17 минут 48 секунд, третье -Фирсов: 17минут 50 секунд. У Мясникова я выигрывал на Херсонской регате и на четыре, и на восемь километров. Четвертым был мастер спорта международного класса Коля Васильев (на Олимпийских играх в Мюнхене 1972г. он занял восьмое место).

Мой спад начался с Гонки сильнейших гребцов. В мае немного сбросил нагрузки. Надо было заканчивать университет. Гонка сильнейших - главная гонка сезона. Если ее проиграешь - можно дальше не грести. Я заявился в одиночке и в четверке парной. Передо мной стояла проблема выбора. Если выиграю и там, и там, то в Москву на Большую Московскую Регату допускают только в одной лодке. В какой же ехать? Но нелепая случайность - опоздал на старт в одиночке. Я находился около старта, но старт дали на 5 минут раньше. Все началось с этого. Мы, правда выиграли гонку в четверке. Но в четверке я не хотел грести. Вел себя немного вызывающе. И достиг того, что меня высадили. Но добился того, что меня повезли в Москву в одиночке. Я хотел проверить свои силы именно в одиночке. Но время было упущено. Тренировался мало. В Москве оба раза финишировал третьим, а в финал попадала одна лодка. Проиграл тем, у кого выигрывал в Херсоне. Сам себе стал проигрывать 15 секунд (в гонке на 2000 метров).

На «Весенним Призе» в Ленинграде был третьим, проиграл Сергею Суворову и Николаю Васильеву. Вспоминались слова из песни Владимира Семеновича Высоцкого:

такова уж спортивная жизнь,

лишь мгновение ты наверху,

и стремительно падаешь вниз.

На Спартакиаде «Буревестника» выиграл часы за 26 рублей в двойке парной с Анатолием Найшулером (*Анатолий Найшулер (Конев) первый президент федерации гребли Санкт-Петербурга в последствие убит в 1994). Но вторые часы от меня «уплыли» - в одиночке проиграл кончик носа Алексею Суханову. Конечно стыдно. Впереди предстояло последнее соревнование - Спартакиада Ленинграда и Профсоюзов города. Заявили меня в четверке парной. На тренировки почти перестал ходить. Четверка наша ни разу не собиралась. Один из нас, Коля Красавин, уехал на соревнования в ГДР. Жора Поляков с Найшулером обещали после соревнований друг другу морду набить. Вот какая подобралась команда. Соперниками были - команда «Труда», победители первого и второго этапа отбора на Олимпийские игры в Монреаль. Вторая команда Советского Союза, но в ослабленном составе. И мы могли их прихватить, если бы хоть немного потренировались. До тысячи метров (то есть, до половины дистанции) шли первыми. Но потом они нас обошли. Мы пришли вторыми. Получили серебряные медали. Проиграли им всего 4 секунды. А ведь за первое место присваивали «мастеров спорта»! Что мне эти медали и дипломы.

Потом была Универсиада в Киеве, то есть первенство СССР среди студентов. Но на нее я не поехал. Решил, что овчинка выделки не стоит. (А там, как мне потом говорили, мои соперники боялись в одиночке заявляться - ожидали, что Фирсов приедет). Я увольнялся с прежней работы из конторы «напрасный труд» и переходил в Ботанический сад Академии наук по приглашению профессора Георгия Ивановича Родионенко. Нужно было отработать две недели, пройти медосмотр. Девятилетняя карьера гребца подходила к концу. Надо было думать о будущем.

И я очень хотел поехать в родную станицу. И в тот же день, как мне выдали трудовую книжку, 3 августа 1976 года, поехал на Московский вокзал и взял билет на поезд.

Г. Фирсов

Р.S- C Геннадием Афанасьевичем мы познакомились в Ботаническом Саду Петра Великого в Санкт-Петербурге. Он пригласил ветеранов спорта и предоставил почетное право посадить саженец дуба Вячеславу Николаевичу Иванову. Саженец был посажен в Ботаническом Саду рядом с дубом, который ранее посадил Юрий Сергеевич Тюкалов в день рождения города.